Беседы с В.М. Женко. Часть 4 | 18:10 |
 Беседа 28.07.2012 - Относительно учителей и относительно Керна. Ну, Керна Вы не знаете, это не мудрено, потому что много людей прошло через Вашу память, и, собственно говоря, вообще через все события. Много было учителей из немцев, да? - Ну, конечно. И много было учителей из бывших пленных, наших пленных. У меня, например, был приятель - Собченко Иван Семёнович. Он был вывезен в Германию из Донбасса. Потом, когда его освободили, вернулся сюда. Сам он с 23-го года, и, когда его освободили, - призвали в армию, где он год отслужил после войны. Там он овладел разговорным немецким языком. - Ну, понятно, это послужило базой для того, чтобы усовершенствоваться и преподавать. - Он женился на учительнице, поскольку тут было педагогическое окружение , и поступил заочно в институт, который закончил, и работал учителем до самого конца. Сейчас работает комендантом в ЖКО. А потом, такие фамилии – Андерман… Это всё немцы, и все они - немцы Поволжья. И много было других. Как-то больше я знал, во-первых, биологов, безусловно. Дело в том, что у нас были совместные заседания так называемых секций. Директоров знал, завучей - школ-то было много. И тогда ведь школы были не то, что теперь: по тысяче, по полторы тысячи человек… - Поэтому учились сменами: и «а» классы были, и «б», и «в». Сейчас, если об этом рассказываешь детям, то смотрят и удивляются.  Выпуск школы №3 1973 г. Среди учителей И.С.Собченко - У нас в первый год, когда нашу школу объединили с 13-ой, был 8 «д» класс: «а», «б», «в», «г», «д» - пять восьмых классов. И, притом, наполняемость классов была иной: сейчас 25 человек норма, а тогда было 40. А в журнале, где должен быть список детей, даже 42-ая строчка была. Конечно, и учителей масса была. Я вот сегодня вспомнил одного учителя, с которым работал… Так вот, я отвлекусь от этой темы, о учителе. Я письмо-то послал (в передачу «Открытая студия» на 5 канале)… - Так, интересно… - А в программе передач «Открытой студии» не стало, - Да Вы что? Опоздали? - Я не знаю причины, почему вдруг «Открытой студии» не стало... Вот опять пришла программа на будущую неделю и ни одной «Открытой студии» нет. Может их прихлопнули? - Это можно проверить. Собственно говоря, может пришло время умереть этой передаче. - Дело в том, что сейчас ужесточили эти всякие высказывания «против». - Я понимаю, о чём Вы говорите. - А у них это звучало иногда. - Мнения звучали, конечно, острые. И гостей разных приглашали, для того чтобы была дискуссия, тема для разговора. Если это так, то будем считать, что им не повезло. - Ну, бог его знает, может временно. - Может быть и так. - Так вот, я опять сегодня встретился с таким фактом: звонит мне один знакомый, не очень близкий, говорить не умеет, и что-то хотел мне сказать, но как-то так и не получилось. Я вспомнил, у нас в 3-ей школе работал учитель Михаил Леонтьевич, такой пожилой, его почему-то… и не почему-то, а по его поведению учителя между собой прозвали Лис, потому что он весь такой был… - Как лиса. - Да, в мультфильмах. Но он был очень знающим литератором и очень умным человеком. Ему, конечно, надо было бы больше работать в старших классах, а директор Сальников был не очень сильным педагогом, и поэтому распределял направление школьной деятельности частенько не совсем правильно. Ему бы надо было направить Михаила Леонтьевича в старшие классы, а он отправил его в пятые, шестые. А тот очень вежливый и очень интеллигентный человек, а пятиклассники - это орава… - Они таких подходов еще не понимают. - Ну да, конечно. А потом ведь - сорок, мельтешит в глазах, ребячьи рожицы… Так он, хотя этого по программе не было положено, заставлял ребят писать рассказы. - Не сочинения, а именно рассказы? - Не сочинения, рассказы, давал две-три темы – «Осень в деревне» или, допустим, «Новый год в городе», - темы самые разнообразные и заставлял ребят писать. Во-первых, это - творческая работа, во-вторых, это – владение языком, речью, воображением. И, таким образом, он выявлял талантливых ребятишек. - Кто мог сформулировать мысли и воспоминания свои, воплотить в рассказ. - Помню, началась эта перестройка (в образовании)… Черненко… помните? Перестройка эта была такая: решали одиннадцатилетнюю школу ввести. Много было дискуссий, и мне, в частности, пришлось участвовать в дискуссии литераторов в области, нас, директоров школ, вызвали на совещание совершенно случайно. Совещание наше кончилось, но там еще работала секция литераторов, и они обсуждали какие-то свои вопросы. А ведь как было сделано: предложения на местах записываются и посылаются выше. И вот я убеждал литераторов, что надо не критические сочинения по литературе писать, не исследования «Евгения Онегина» Пушкина или «Что делать?» Чернышевского - это дело специфического работника, литературного критика.  Директор школы №3 А.А.Сальников в президиуме школьного собрания (фото Н.Ратахина) - Состоявшегося человека, взрослого… - Это ведь проблема литературного критика – анализировать произведение, анализировать творчество писателя. - Но не детей… - Но не детей, и не юношей, и не девушек. А если проявлять творчество, то надо как раз требовать какой-нибудь рассказ, что-то такое своё, совершенно своё. - Чтоб человек сам вспомнил, сам сформулировал, сам написал. - И выдумал, в конечном счёте. - Пусть даже так. - Мы же много видим выдуманных книг: они написаны, их выдумали, героев выдумали и Евгений Онегин - выдуманный герой. Так вот, на меня как напустились литераторы: «Да вы что говорите?! А зачем тогда литературу изучать!» Я говорю: «Ну не хотите - как хотите», - и в предложение не написали. - Разумеется, «Евгений Онегин», «Война и мир» - это же было написано для взрослых людей, и суметь осмыслить все чувства, которые вложены в диалоги героев, в их размышления, может только состоявшийся, взрослый человек, а не ребёнок. И требовать от него какого-то анализа – это смешно, вообще-то говоря. - Да, литературу надо изучать не для того, чтобы анализировать: как там написано, что там за герои, а надо анализировать сам язык, метод изложения, положительных и отрицательных героев, как они выглядят… Ведь у нас, например, если в фильме, то отрицательный герой – харя, а положительный – это красавец. - В таком цифровом виде «или-или», полутонов нет… - Почему-то изучают деятельность хотя бы Безухова и почему-то не говорят об описаниях природы в «Войне и мире»… - Описания природы скучны для них; недаром ведь сейчас дети воспитаны на «экшене»: действие, действие и еще раз действие, а описывать как там дуб качался, как он выглядел, с чем ассоциируется, на какие мысли наводит человека - это скучно. - Но это как раз и воспитывает внутренний мир человека, потому что если мы будем воспитывать только на конкретных вещах – эта вещь, эта вещь, эта вещь, - красоты не увидим. Вот очки - они так и есть очки, но ведь можно их делать красивыми. А потом - это дело вкуса. - Я вот ещё о чём хочу спросить, разговор опять об учителях: Вы Валерия Осиповича знали, здесь, на Дубовке живёт, он у нас когда-то преподавал рисование? - Знаю, я его сегодня только вспоминил, - Колдаев. - Точно, Колдаев. Это было в 70-х годах, давно уже. Ему ещё в качестве дополнительных часов давали физкультуру. У нас в 16-ой школе первые три класса учились в филиале и там было некое подобие спортивного зала, скажем точнее, - спортивная комната. Валерий Осипович проводил там уроки физкультуры, устраивал всякие соревнования. Но, как я помню, основным его предметом было рисование. Кстати говоря, он хорошо знал и дружил с Доценко Николаем Васильевичем. Валерий Осипович относительно недалеко от Вас живёт, да? Тоже в частном секторе? - Да, он живёт в доме родительском, финском. - Я так понимаю, что сейчас он уже, наверное, не преподаёт, и давно уже. - Вы знаете, что, он же из школы ушёл. - В смысле, вообще из школы? - Нет, из общеобразовательной. В Узловой организовалась художественная школа, и он там работал. Наша бывшая ученица Замдыханова Роза тоже работала в этой художественной школе, вернее в филиале этой школы, располагавшейся в 18-ой школе. Я её недавно встретил, а спросить про Колдаева и забыл. Я сегодня его вспоминал, только сегодня. Причём, если говорить откровенно, я не очень высоко его ценил как учителя рисования. Это потом он закончил чего-то, какой-то институт трудового обучения и рисования. Он работал в ЖКО в качестве художника, так отвратительно лозунги писал. - А потом уже в школе? - Ну да, он работал в 3-ей школе сначала, а потом туда учительницу прислали с образованием из Касимова и его перевели в 16-ую. Он очень тихий, очень спокойный, он на вас кричал? - Да что-то я не припомню, чтоб он на нас кричал, но и каким-то тихоней тоже не был. Просто в памяти у меня остались о нём впечатления, как об учителе, характеризовать его каким-то образом в то время я не мог, был ещё неспособен. - Ну да, и потом он вас учил-то, когда возраст у вас был совсем юный. - Это был третий, четвёртый класс, и потом всё уже закончилось. Ещё пользуюсь моментом и хочу заочно передать привет от Тихоновой (Селиной) Аллы Александровны.  Алла Александровна Тихонова - Была обаятельная девушка. У нас в школе учился такой Коля Костин, он находился под большим влиянием настоящего педагога Александра Васильевича Варенцова, который его в шахматы учил играть. В общем, мы считали, что он воспитанник Варенцова. Этот Коля женился на Тарасовой и жил у тёщи у вас на пятой шахте. Так он был окончательно и бесповоротно по уши влюблён в эту Селину! Приятная была девица.  Алла Селина в числе первых выпускников школы №16 Беседы с В.М. Женко Часть первая Часть вторая Часть третья Часть пятая Часть шестая | |
| Категория: История родных мест | Просмотров: 1797 | Добавил: admin | Рейтинг: 5.0/2 | | |
| Всего комментариев: 2 | |||
| |||
