Рейтинг@Mail.ru
Воскресенье, 01.12.2024, 21:46
Приветствую Вас Гость | RSS
Мир моих надежд
Главная » 2012 » Октябрь » 31 » Беседы с В.М. Женко. Часть 6
Беседы с В.М. Женко. Часть 6
14:35
В.М.Женко
Продолжение беседы 28 июля 2012 года. Первое ранение

…Три раза меня ранило, и три раза ранило так, что все мои товарищи погибли. До сих пор во сне вижу вот эту картину: то одну, то вторую, то третью.
- А вот расскажите про ранения: про первое, и второе, и третье, про обстоятельства, как это случилось.
- Ну, первое ранение, как?.. Очень большая опорная группировка немцев, будем так говорить, была в районе станции Мга.
- Мга, Ленинградский фронт, но это уже не Карельский перешеек.
- Нет, нет, это – железная дорога Москва-Ленинград. И, когда блокаду прорвали, то для того, чтобы расширить этот прорыв, надо было взять вот эту станцию Мга.
- Тем более железнодорожную станцию.
- Прорвали блокаду - железную дорогу проложили потом по болоту, - а тут готовая железная дорога, под насыпью и всё такое. И те бои, о которых я рассказываю, как раз были по освобождению этой станции Мга. Немцы сопротивлялись, конечно, очень и очень здорово, и надо сказать, что все эти бои закончились ничем, то есть улучшения положения наших войск или Ленинграда не произошло. Эту станцию Мга не взяли…
- А людей положили, наверное, очень много.
- Ну да, людей положили, бои, конечно, очень сильные были. В некоторых исторических документах или высказываниях говорится, что это были бои на «перемалывание живой силы противника». А я всё время думал: «Тут неизвестно кто кого перемалывал». И вот, после наступления от нас осталось 18 человек.
- Это от роты осталось?
- От роты. И нас вывели в тыл. Командир взвода лейтенант Улечёнков нас вывел. Мы расположились в землянках на берегу Невы (есть такая станция под Ленинградом - «Понтонная») и какое-то очень короткое время до выхода на передний край жили в этих землянках. Но целая рота, 80 человек, занимала бы много землянок, а тут нас осталось 18 бойцов. Заняли три землянки по шесть человек - и всё. Помылись, вот Нева - рядом, а землянки в обрыве, в Невском берегу, и через метров 20 от берега стоит крейсер, боевой корабль. Как из тяжёлой пушки шарахнет, так в этой землянке всё вот так вот ходуном!
- Ну, там же калибры будь здоров какие! Миллиметров под 210 и более…
- Да, 210, 305 даже… И мы решили, что нас направят на переформировку: расслабились, разделись, натопили землянки, хорошо помылись и спать улеглись. И вдруг ночью: «Подъём!» На машину посадили и повезли куда-то с этим лейтенантом Улечёнковым. Оказывается, в каком-то месте в этих боях встретился какой-то ДОТ, который мешает всем, и ничем его не возьмёшь. Нас туда и отправили. Дали нам сапёров, мы ночью перешли линию фронта, хотя такой сплошной линии фронта не было, конечно, потому что это наступление шло преимущественно по опорным пунктам. В общем, добрались мы до этого ДОТа, сапёры начали готовить взрывчатку, чтобы подорвать, а меня, на всякий случай, командир взвода послал найти один из выходов из этого сооружения, чтобы, если дверь откроется и кто-то оттуда начнёт убегать, я их задержал. А я смотрю: дымок идёт, труба закамуфлирована травкой, а дымок всё-таки идёт. И, когда поступила команда на отход, что сейчас взрывать будут, я успел туда гранату сунуть - в эту трубу. Сунул гранату и откатился. Короче говоря, мы это сооружение взорвали и стали выходить. Видимо, это была уже вина командира взвода, или бог знает кого - куда делись сапёры, я не помню, то есть они от нас отошли куда-то, - что вышли мы в «мешок» такой: дорога, лес, а мы в этом «мешке». Там какая-то танковая часть стояла.
- Наша?

Быстроходный танк БТ-7

- Да, лёгкие танки Т-26, БТ-7, но это так - игрушечные танки. Немцы бьют по квадратам из тяжёлой артиллерии, тяжёлых миномётов: бьют, бьют, бьют. Мы с этого места отошли на другое, и тут начался налёт уже на это место. Командир взвода повёл на следующее. А выйти мы не можем. Почему?! «Мешок», дорога, нам вот сюда надо выходить, а тут немецкие пулемёты стоят, никак мы в тыл выйти не можем - открытое место, открытое болото, болотистая равнина… Ну и ходили, ходили, ходили, ходили – ну, наконец, сколько можно ходить? Нашли укрытие такое: так бревно, так бревно, ещё вот так по бревну, ещё вот так бревно.
- Как сруб небольшой?
- Да, но только брёвна ничем не скреплены, знаете, как из спичек - колодчик такой сделан, только в одну сторону, нашу, он закрыт, а в сторону немцев-то хвостом - открытое место. Мы вот так лежим; в нашу сторону закрыто, а в немецкую – хвост пустоты… И тут все начали располагаться. Командир роты говорит: «Ребята, ложимся, давайте спать». А меня любопытство взяло. Кто-то крикнул: «Танки немецкие!» А тех танков немецких я ещё не видал. Метров 150 я всего и прошёл-то. Лес кончается… дорога… Смотрю: два танка идут…
- Немецкие?
- Немецкие, идут параллельно, не ко мне, а - вот так.
- То есть Вы их видите с борта.
- Да, я их сбоку вижу и довольно близко уже подошёл, только смотрю: где-то «тявк» - пушка маленькая. Передний танк загорелся, мгновенно вспыхнул, и из него немцы посыпались, и никто в них не стреляет! А второй танк из ПТР, противотанкового ружья, подбили, он завертелся вот так на месте и застыл. Я налюбовался и пошёл к своим. А они заняли всё пространство, кругом лежат, я лёг в ноги к лейтенанту - у него шинель кавалерийская длинная была, - голову под шинель и заснул мгновенно. И вот тут - взрыв! Крик! Поднимаюсь – все лежат. А парень крайний с этой стороны, он вот так глаз держит, руки, всё лицо в крови, и кричит: «Убейте меня, убейте меня, добейте меня!». Говорю: «Сейчас, подожди». Взял пакет индивидуальный, только хотел… Взрыв! Чувствую, стукнуло по голове и такое состояние – всё! И успокоился. А потом очнулся – всё мокрое, в крови, всё лицо в крови. Рядом взорвалась мина, осколок пробил каску и застрял в голове.
- Шапка была под каской?
- Конечно, …и застрял в голове. Но это я потом уже выяснил.
- Прямо в кости застрял?
- Кость не пробил… А все остальные лежат! И ещё один парень исчез с этой стороны. А тот… уже добило его. И вот тут парень лежал, его нет, куда-то делся, а ему перебило ноги. Кто-то его подобрал, наверное, или он сам выкарабкался.
- Может просто отполз?

Такая шапка в марте 43 г. спасла жизнь

- Может быть, и отполз, хотя близко его не было и не охал никто, да я и не слышал, может он и охал. А уже солнце к закату. Я порядочно пролежал. Может, подходили санитары, видят: те валяются, эти валяются - все лежат. Оказывается, одна мина взорвалась вот тут как раз в головах и между двумя брёвнами! Брёвна лежали так, что одно ниже, другое - выше. Тут промежуток оказался, и вот в этот промежуток осколки достались всем до единого, кто лежал. А нас 18 человек было. Я остался живой, ещё этот парень, что отполз… 16 человек, как лежали, так и остались там.
- А второй это тот, который без ног остался?
- Я о нём ничего не знаю - куда он делся, но, во всяком случае, он не был убит. И вот голова шумит, ничего не слышу, но ничего нигде и не вижу, что что-то там рвётся. Наверное, немцы перестали вести такой огонь. В этом мешке бог знает что творилось! И стал выходить опять туда, где я смотрел на танки. Каску бросил. Вижу, сидят солдаты, и медсестра с ними сидит. Эта медсестра, наверное, увидела, что я раненый иду, не перевязан. Сделала мне перевязку, шапку сверху нахлобучила, полотенцем ещё так… всё в крови… И я пошёл. Пока суть да дело, немножко стемнело, надо пробраться через болото, чтобы не попасть под этот огонь. Канава придорожная, кювет и два деревца берёзовых. Я по этим деревцам через канаву, канава полная воды. А оказалось, одно деревце перебито, я туда – у-у-х! Выскочил и – на дорогу!
- Это март месяц!
- Март месяц, 23 марта 43-го года. На дорогу выползаю, а на дороге лежит человек. Я к нему подполз, он почувствовал меня или увидел даже: «Дружок, помоги, помоги, браток, помоги!». Я подставил ему спину, он на меня залез, и я пополз через дорогу. И вот низко по дороге очередь из пулемёта трассирующими пулями. Чувствую, он вот так на мне вздрогнул и - всё…
- Нет человека.
- Я - из-под него! Второй кювет! Не стал переправу искать, через воду на болоте пополз как уж, наверное. И когда уже можно было - встал. Весь мокрый, абсолютно. Болото ровное, никакой растительности. Темно, на фоне неба впереди идёт человек. Постоит, постоит, - опять идёт. Я его догнал, а это – танкист, у него вся спина обгорелая, клочья комбинезона висят, он ногами так передвигает. Тут какой-то не то столбик, не то деревце какое-то. Он перед этим столбиком упал. Когда я его догнал, он по этому столбику, по этому столбику карабкался-карабкался и опять встал. И мы с ним пошли вместе: он потихонечку топает, и я потихонечку. Наконец дошли, наши землянки там, они бывшие немецкие, но нашими солдатами занятые. И опять, я совершенно никак не могу до сих пор понять, как это получилось, что я добрёл до землянки, где был наш командный пункт, и на этом командном пункте был наш старшина - готовил нам нести еду в термосе. С ним был легкораненный парень, фамилия его Луценко, хохол, молодой тоже парень. И вот я этому старшине написал, что некому уже ничего тащить.
- А почему написал, а не сказал?
- А я не мог, оказывается, говорить, только шевелил губами.
- Я так понимаю, что ранение с контузией было.

Братская могила на станции Мга Кировского района Ленинградской области

Стихи Лидии Адамовой

- С контузией, конечно. И старшина-балда ничего лучше не придумал: налил мне спирту половину консервной банки от английской тушёнки и заставил выпить. «Ты же мокрый», - сказал и объяснил, что мне будет хорошо.
- Наверное, хотел, как лучше.
- Да, а получилось не так: я выпил, и опять сознание потерял. Очнулся уже в землянке; меня затащили в землянку, раздели, хотели что-то посушить, но ничего не получилось. Я решил, что мне надо идти лечиться, и этот Луценко проводил меня до медсанроты (первый перевязочный пункт). А автомат старшина у меня забрал, так положено – вернуть в роту оружие. И вот, когда меня привёл Луценко в медсанроту на перевязочный пункт, там потребовали: «А где оружие?» Раз оружия нет, значит, они меня принимать не будут. Что там было, что Луценко говорил, я ничего не понял и не слышал, а только психанул и пошёл по дороге. Один.
- Куда?
- Туда, к нам в тыл. Никого нет: ни народа, ни автомобилей – ничего. Проезжая дорога автомобильная… Иду, а ноги уже заплетаются, зуб на зуб не попадает, я мокрый. И вот - телеграфный столб, видимо его сбило снарядом, и он лёг поперёк дороги. Я на него налетел и сел - больше идти не могу. Всё, думаю, помирать буду. Не могу больше, сил никаких нет! И вот тут подошла какая-то машина: ЗИС-5 трёхтонка или ГАЗ-АА полуторка; голубые габаритные огоньки. Фары-то не зажигали - бомбёжка, маскировка. Я очнулся. Шофёр меня, как маленького ребёнка, на руки подхватил и в кузов бросил. Я, наверное, упал на лежачего, потому что возня поднялась, слышу - какой-то крик. В угол как забился! Ну и в медсанбат меня привезли в Колпино. Громадная землянка: предбанник, большая печка стоит, жарит огнём, труба, раскалённая докрасна; освободили лучшее место – мокрый ведь - и меня прям к печке. И кружку какого-то сладкого кофейного напитка сунули мне в руку. Я попил и мне так спать захотелось! Наверное, я задремал, потому что очнулся, когда меня стали тормошить, потому что я шапкой своей прислонился к раскалённой трубе. Шапка загорелась и меня тогда без очереди - в операционную. А там очень просто: ухватили за этот осколок, дёрнули, - и все дела!
- Какая там анестезия?!
- Да, ладно…
- Обработали и - всё.
- Тогда был риванол - зеленоватая такая жидкость, антисептик.
- Это вместо йода, зелёнки.

Прибытие из отпуска

- Ну, да. Промыли, забинтовали и на машине отправили в госпиталь в Ленинград. В палате нас лежало три человека: один вообще молчал, не говорил и не слышал ничего, контуженный шибко был, но на ногах, армянин по национальности, вид у него был такой – армянский; второй – наш русский парень, тоже контуженный, раненый в голову; и - я. Компания такая получилась! Слух у меня совершенно пропал, вообще. В госпитале, конечно, чисто, уход. Я сейчас вспоминаю… Вот сейчас, когда, бывало, что лежал в больнице: приходит врач, формальный осмотр, обход, уходит и чего-то там потом пишет, какие-то лекарства назначает. Тогда в госпитале совершенно не так было, тогда - лечили! Врач приходит, а с ним - медсестра с блокнотом и карандашом. И вторая медсестра, которая может, если врач скажет, развернуть повязку, снять её. Над головой на спинке кровати температурный листок висит, каждый день температуру меряют. Врач осматривает всё, назначение делает: говорит вслух, а эта сестра записывает, что со мной дальше делать, потом к другому подходит. Вот так вот. Это не хватало медперсонала, это – чёрт его знает какое количество раненных! Вот так - отношение такое!
- И что пишет Астафьев по поводу госпиталей? Вы, наверное, прочли.
- Я читал. Это мне, может быть, посчастливилось. Потому что я, например, знаю, читал и мне рассказывали, что было так: ранят и раненные идут пешком до тех пор, пока не добираются до какой-то деревни, там - временный госпиталь, на соломе спят. Тяжелораненных, конечно, отправляют сразу, а легкораненных - потом… Но врачи всё равно ходят. Я не помню, чтобы было так, как пишет Астафьев насчёт врачей, что в какой-то хате там они лежали и прочее…
- Вы говорите, что в госпитале потеряли слух?
- Да.
- Получается, один - не говорит и не слышит, второй - не слышит…
- Да, но я заикался ещё к тому же.
- Но, всё-таки, говорил!
- Да, а тот парень, я не помню, по-моему, он говорил и слышал, но тоже контуженный был. Ведь контузия не только в этом проявляется; а то ещё и руки начинает крутить… Интересна ещё одна деталь: госпиталь (в бывшем в здании школы), актовый зал, приехали артисты эстрады, и ребята меня потащили на концерт, хоть я ничего и не слышу.
- Ну, как же, артисты приехали!
- Я сижу где-то на пятом, шестом ряду, смотрю: какие-то мужчины выступают, кто-то ещё что-то делает. И вдруг выходит женщина: такая красивая, в таком платье - блестящее синее платье, - и на этом платье блёстки сияют! Она как только двинется - отражается свет такой. И что-то запела. Как же мне захотелось услышать, что она поёт!!! Такая обаятельная, судя по тем временам! И моё отношение в то время к женщинам… И вдруг как прорвало:
«Приходи, милый, и в вечерний час,
Птицей чернокрылой ночь сойдёт на нас…»
И всё. Я потерял сознание.
- Слух вернулся…


Музыка Владимира Сидорова - слова Анатолия Д"Актиль (Френкеля)

- Но это был такой шок, наверное! Явно!.. Прошла война, много времени утекло. Тогда были концерты по заявкам радиослушателей, по заявкам телезрителей. Я писал в Ленинградскую эстраду: что это за песня, кто её исполнял, и как эта песня называется? Я не мог получить ответ до июня этого (2012) года. Приехал ко мне внук Илюшка. Я ему рассказываю эту историю, он - в компьютер. Лазил, лазил, лазил, лазил - нашёл в Интернете! Оказывается, эту песню первой исполняла Эдит Утёсова. И песню эту мы с ним прослушали, называется «Песня о неизвестном любимом». Там, значит: «Где ты, мой любимый, неизвестный мой?..» То есть содержание такое, что идёт переписка между девушкой и солдатом.
«Письма получаю, ночи все не сплю,
Я его не знаю, но уже люблю…»
Но кто написал эту песню, кто написал музыку, он и по Интернету не нашёл.
- Попробуем поискать.
- Потом ещё какая-то другая певица исполняла эту песню. Мы её тоже послушали, но это уже почти современная певица.
- А про ту певицу, ту артистку, которая выступала в госпитале, узнать, наверное, невозможно уже вообще.
- Я тогда, лет через пять – по времени это было недалеко, - а всё равно так и не смог узнать. А мне очень хотелось узнать, что это за артистка такая выступала. Ведь где-то фиксировалось выступление эстрадных актёров, да?
- Наверняка, главное - умудриться найти эту информацию.
- Я писал в Ленинградскую эстраду, писал моему однополчанину, писателю Ивану Виноградову, чтобы он нашёл. Мне просто было очень интересно, тем более что это был такой момент совершенно неординарный!
- Абсолютно неординарный, потому что именно с этого момента вернулся слух.
- Да, но заикался я ещё долго. Не то, что заикался, - у меня задержка какая-то была, слова вот так вылетали: вот… я…. знаю… Но главное – боли. Демобилизовался, в школе уже работал, и вдруг - приступ головной боли! Всё, только одно средство – лечь, голову под подушку…
- Чтоб ни звуков, ничего - полный покой.
- Да, и тогда сразу впадаю в спячку.
- Недаром сон – самое лучшее лекарство.
- Боль проходит. Встал и опять ничего! Сначала это было довольно часто, не каждый месяц, а где-то раз в два месяца, может быть, потом реже, реже…
- Таким было Ваше первое ранение.
- Да. Маме написал письмо: «Я нахожусь на отдыхе». Она мне присылает - ну, полевая-то почта теперь была другой, - присылает письмо: «Ты уж признайся честно, только скажи куда ранен и опасно ли?».
- Ну, матери-то надо знать, она же чувствует - не обманешь!

С мамой Анной Александровной. 1936 г.

- Ну, да…Она мне писала в сапёрный батальон письма: «Ты смотри не мочи ноги, а то простудишься!»
- Это сапёру-то!
- Да, на Ленинградском фронте и на болотах!
- Матери – есть матери, от этого никуда не денешься.


Беседы с В.М. Женко
Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвёртая
Часть пятая
Категория: В.М.Женко о войне | Просмотров: 1868 | Добавил: foxrecord | Рейтинг: 5.0/1 |
Всего комментариев: 1
1 foxrecord  
Операция «Искра»

8 сент. 1941 г. нем. войска полностью окружили Ленинград. В блокаде оказались более 2,5 млн населения и войска Ленинградского фронта. Связь с городом осталась лишь по Ладожскому озеру и по воздуху. В результате бомбежек уничтожены Бадаевские склады продовольствия. Тысячи ленинградцев погибли в первую блокадную зиму от голода, бомбежек и артиллерийского обстрела. Отключили электричество, не работал водопровод. Проложенная по льду Ладожского озера «Дорога жизни» поддерживала последние силы осажденных. По ней день и ночь шли автомашины с продовольствием и военным снаряжением, в обратном направлении – эвакуированные и раненые. По ней шли и войска для пополнения обескровленных дивизий фронта. По ледовой трассе в декабре 1942 г. пришел и я с очередным пополнением для 67 армии. С целью замкнуть двойное кольцо блокады гитлеровские войска рвались для соединения с финской армией, наступавшей из Карелии. Они захватили Тихвин и перерезали ж/д, по которой грузы доставлялись к берегу Ладожского озера. 24 ноября Красная Армия освободила Тихвин и отбросила фашистов к берегам Волхова. На юге блокадного кольца образовался Волховский фронт.
С этого времени, почти не прекращаясь, шли кровопролитные бои на Синявинских высотах. В сентябре 1942 г. Гитлер приказал взять штурмом Ленинград, для этого из Крыма перебросили 11 армию Манштейна. Операция «Северное сияние» намечалась на 14 сентября. Но наше командование разгадало замысел противника и сковало дивизии Манштейна контрнаступлением. Особенно жестокими были бои в районе Шлиссельбургского выступа, который немцы называли «бутылочное горло». Этот выступ фашистских дивизий упирался в южный берег Ладожского озера, замкнув сухопутную связь Ленинграда с Большой землей. Потрепанную 11 армию в конце ноября Гитлер перебросил на юг для деблокирования окруженной под Сталинградом армии Паулюса. В декабре Ленинградским фронтом (генерал-полковник Л.А. Говоров) и Волховским (генерал армии К.А. Мерецков) разработана совместная операция «Искра». 12 января 1943 г. на фашистов обрушился удар артнаступления с севера частями 67 армии, с юга 2 ударной. На одном километре фронта сосредоточили 160 стволов орудий и минометов разного калибра. Что составило 4,5 тыс. боевых единиц. По воспоминаниям немецких солдат, удар оказался такой силы, что с первых же минут все оборонительные сооружения оказались снесены с лица земли. Взлетели в воздух огневые точки, взрывались артиллерийские склады, траншеи завалило землей. От сплошного дыма стало нечем дышать. В довершении, вся линия обороны накрыта снарядами «сталинских органов», так фашисты называли «Катюши».
Дивизии 67 армии перешли Неву, прорвали оборону и стали продвигаться вперед. Навстречу им шли части 2 ударной армии. В результате ожесточенных шестидневных боев в районе Рабочего поселка №1 встретились их передовые подразделения. В этот же день 18 января 1943 г. освобожден Шлиссельбург и все южное побережье Онежского озера.
Утром 18 января роту автоматчиков 3 ст. полка направили на подкрепление прорыва в район Раб. поселка № 1. Туманное морозное утро. На льду реки похоронные команды подбирают трупы наших солдат. Их складывают на сани и увозят на правый берег. Навстречу движется группа пленных немцев. Нахлобученные на уши пилотки, шеи замотаны каким-то тряпьем. Руки засунуты в рукава зеленых шинелей, на лицах крайняя усталость и абсолютное безразличие. Их сопровождают солдаты с автоматами и сержант с забинтованной головой. На левом берегу заболоченный лес. Теперь там снег перемешан с землей, а вывороченные с корнями деревья валялись вперемешку с бревнами развороченных землянок и огневых точек. Щепки, ветки деревьев, какое-то тряпье, бумага, окровавленные бинты, трупы немецких солдат, полузасыпанных землей и снегом – такая картина предстала перед глазами. А еще большое количество брошенного оружия, разбитые пушки, минометы, сгоревшие танки и остовы грузовиков. Преодолевая весь этот хаос, который можно увидеть только в кошмарном сне, мы слышали впереди гул непрекращающегося боя. Навстречу шли раненые, многих несли на носилках. Вместе с нашей ротой к месту боя спешили и другие подразделения. Бой угасал, лишь кое-где вздымались вверх черные кусты взрывов, резко стучали пулеметные очереди и трещали автоматы.
Мы опоздали. Возле Рабочего поселка № 1, вернее на месте сгоревшего поселка, и встретились подразделения двух фронтов. После шестнадцатимесячной блокады восстановлена сухопутная связь с Большой землей! Ширина участка прорыва не превышала 8-11 километров, но этого оказалось достаточно, чтобы за 17 дней по берегу Ладожского озера проложить одноколейную железную дорогу. 2 февраля 1943 г. ленинградцы встречали первый поезд с Большой земли за номером 1108. Семьдесят лет прошло с тех пор, но и сегодня 18 января ленинградцы считают самым большим праздником.

В. Женко Узловская газета "Знамя" от 25-1-2013

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Главное меню сайта
  • Главная страница
  • Информация о сайте
  • Каталог статей
  • Каталог файлов
  • Фотоальбомы
  • Мысли вслух
  • Наши консультации
  • Гостевая книга
  • Форум
  • Игры
  • Веб-камера(Обр.связь)
  • Радио Surf
Разделы дневника
История родных мест [70]
В.М.Женко о войне [6]
Гитары советской эпохи [9]
Сам себе мастер [6]
Вспоминая друзей [5]
Из студенческой жизни [8]
Вам бы тут побывать [8]
Необъяснимое [2]
Уши, лапы, хвост [3]
О музыке и не только [2]
С улыбкой [2]
По немногу обо всём [1]
Форма входа
Календарь
«  Октябрь 2012  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
1234567
891011121314
15161718192021
22232425262728
293031
Поиск
Друзья сайта

Мои фотоальбомы
Случайная фотография

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 1077
Мой канал на YouTube
Помощь на оплату
хостинга
Добавить в закладки


Copyright MyCorp © 2024

Рейтинг@Mail.ru