ВСТРЕЧИ С ОТЦОМ (отрывок)

 ... Отцова шахта стояла за соседним поселком, за садами и небольшим полем, на котором сеяли гречиху. Через поле бежала пыльная теплая тропинка, пчелы густо жужжали, и идти было немного страшновато. Еще страшнее было идти через Рабочий, где пацаны были злые и драчливые. Один раз они дали ему, как тогда говорили, - пендалей. а еще раз - бежали за ним до самой шахты.

Валера Залотуха - октябрёнок

   Но еще страшнее, самое страшное, было встретить на поле Козлова. Козлов не был Иван Григорьевичем или Григорьичем, или Козловым - мужиком. Он был - Козлов. Так его все звали. Даже летом Козлов ходил в сапогах, галифе и защитного цвета телогрейке, да сверху еще в брезентовом, такого же цвета, плаще с капюшоном. На голове он носил похожую на военную фуражку. Он был низкого роста и казался горбатым оттого, что ходил всегда подавшись вперед, сцепив за спиной длинные красные ладони. У Козлова был горбатый, крючком нос и отвислая нижняя губа. Глаз его никто никогда не видел, не знал и не задумывался - какие они. Козлова было видно издалека и можно было еще рвануть назад или лучше в сторону, в гречиху, и залечь там, пусть лучше пчела ужалит, но почему-то я не делал этого, а шел навстречу обреченно, чуть не плача от обиды. Козлов останавливался неожиданно, когда, казалось, уже не заметит и пройдет мимо. Но Козлов все замечал.
        - Мальчик, - говорил он своим скрипучим резким голосом, - как твоя фамилия?... Зачем ты идешь на шахту? Нечего тебе там делать. Поворачивай и иди домой.
  Поворачивал и шел домой. И потом, пригнанный так Козловым до самого дома, прятался за сараями и плакал, прижавшись лицом к стене, чувствуя лбом, носом, щеками ее шершавую, колючую поверхность, похожую на лицо отца...

_____________________________
прим.ред. - В рассказе автор изменил фамилию Орлов на Козлов,
но портрет героя этого отрывка слишком узнаваем

В 1953 г. моя семья, состоящая из 6 человек, переехала из барака в новый дом. Наша улица Садовая считалась привилегированной: щитовые аккуратные финские домики, обнесённые штакетником, деревянные тротуары, проложенные не только вдоль улицы, но и в каждом дворе до сараев, туалетов и мусорных ящиков; в каждом дворе не менее 10-ти берёзок, а вдоль улицы несколько рядов тополей. Но мы, дети, завидовали детям ул. Луговой, которые жили в двухэтажном (!) доме. Тогда же стали строить двухэтажные деревянные дома по ул. Центральной.
На нашей улице в 14-ти домах проживало не менее 40 детей. Где-то в 1955 году приехала семья Орловых: Дмитрий Григорьевич, тётя Настя и двое их детей – Витя и Вера. Ребят мы сразу приняли в свой многочисленный круг, тётю Настю полюбили, а Дмитрия Григорьевича побаивались.
Орлов Д. Г. стал работать на 15 шахте помощником директора по быту – помпобыт. На мой взгляд, он нёс ответственность не только за хозяйственную часть шахты, но и за быт посёлка, за его социальную и культурную жизнь. Именно так и зарекомендовал себя Орлов Дмитрий Григорьевич. На 15 шахту мы, ребята, конечно в отсутствие там Дмитрия Григорьевича, поскольку он «гонял» и нас и своих детей, бегали смотреть все изменения.

Алла Александровна Тихонова

Я помню те времена, когда моя мама стирала «шахтёрки» - одежду отца - дома. На шахте была оборудована прачечная, чистая, отделанная кафелем баня, куда нас иногда поздно вечером пускали искупаться, конечно, тайком. Нарядная – помещение, где рабочим давали наряд перед спуском в шахту, - действительно была нарядной: стояли аккуратные лакированные деревянные скамьи, на окнах – цветы, на стенах – соответствующие времени стенды, плакаты. Но особым притяжением для нас был двор шахты с фонтаном, украшенным вылепленными лягушками по бортам, цветниками, скамейками, густо насаженными кустами и деревьями. В дежурной комнате стоял телевизор с маленьким экраном, единственным пока на посёлке. Иногда нас пускали ночью к телевизору. Я помню первую в моей жизни телепередачу - оперу «Декабристы».
Под руководством Орлова Д. Г. на каждой улице посёлка были оборудованы детские площадки с беседками, песочницами, качелями, зимой заливались катки, а на нашей Садовой улице устанавливалась новогодняя ёлка с большими игрушками, стеклянными бусами, бумажными флажками и электрическими лампочками – настоящими, большими, но окрашенными в разные цвета. До сих пор осталось непонятным, как подводилось электричество, так как рядом не было проводки. Ёлка стояла все зимние каникулы, и игрушки не исчезали; ребятня помнила: ёлку установил Дмитрий Григорьевич.


Да, Дмитрия Григорьевича побаивались, но и уважали. Он многие годы был председателем родительского комитета школы № 16, а затем неизменным председателем Совета микрорайона, руководил общественной дружиной по охране порядка. За каждым предприятием посёлка был закреплён день недели по охране общественного порядка.
За школой была закреплена среда. Старшеклассники вместе с учителями приходили на пункт Добровольной Народной Дружины, где Дмитрий Григорьевич после регистрации участников неизменно проводил небольшую лекцию по международным и советским событиям, а потом «закрывали» улицы. У всех дежурных – обязательные красные повязки, а на улицах – действенный порядок в вечернее время.

Один из походов детской комнаты «Альбатрос»

Особое внимание Орлов Д. Г. уделял школе и детской комнате «Альбатрос» при домоуправлении в организации шефской помощи, ремонте, культурной жизни. 2 % от квартирной платы регулярно перечислялись на счёт детской комнаты. На эти деньги спортивное снаряжение, настольные игры, организовывались поездки в музеи, театры, экскурсии по историческим местам области и страны. Шефы – местные предприятия – оказывали материальную помощь школе и детской комнате, и Дмитрий Григорьевич способствовал неукоснительному исполнению домоуправлением и шефов своих обязанностей.
Ощутимую помощь он оказывал детям из неблагополучных семей и детям с девиантным (отклоняющимся от общепризнанных норм) поведением. Они состояли на особом учёте. Орлов Д. Г. постоянно интересовался их учёбой, лично посещал семьи, обязательно присутствовал на педсоветах школы, где обсуждались проблемы этих детей.
Обычно поездками награждались подростки за активное участие в общественной жизни, хорошую учёбу и отличное поведение.
По предложению Орлова в Москву поехали дети и подростки, стоящие на особом учёте. Их разбили на пятёрки и к каждой прикрепили воспитателя. Результат поездки – ни одного замечания и море благодарности от детей.

апрель 2013 г.

А вот я участвовал в подобной поездке от детской комнаты в Москву в Мавзолей Ленина. Группу детей тогда возглавила Буренкова Мария Ивановна. Тульские автобусы тогда останавливались на набережной Татьяны Макаровой (сейчас ул. Болотная, рядом с Болотной площадью) - вот там-то мы и заночевали в нашем автобусе, потому как, чтобы попасть в Маззолей, очередь надо было занимать чуть свет: к вождю тогда стремились со всех концов страны: как это - приехать в столицу и не 
посетить Ильича?! Нехорошо, не по-советски как-то. На рассвете заняли очередь уже в Александровском саду (!), когда подошли к Мавзолею, солнце было уже высоко - устали (отлучаться было нельзя), но Ильича запомнил хорошо, до деталей. 
   Ещё из той поездки запомнился случай, когда Серёжа Насонов - Царствие ему Небесное - уже на ходу автобуса решился, наконец, выплеснуть в окно недопитый кофе. В результате автобус в столицу въехал с обгаженными задними стёклами, а вся группа была покрыта страшнейшей водительской бранью. Вот так - попили кофейку...

- Д. Г. Орлов был  очень грамотным, дисциплинированным, требовательным руководителем. В послевоенное время на шахтах люди работали разные, были и мелкие хулиганчики. Он очень часто выступал в нарядных с лекциями о дисциплине. Это была его работа. Не Купцов В. П., директор шахты, а он этим занимался. Была на 15 шахте в стройцехе бригада, где работало много молодёжи: Диконов Василий, и другие, фамилии которых  уже не помню. Вот они сидят в нарядной, хулиганят, посмеиваются. А Орлов не любил, когда его перебивали. Допустим, начал он вести беседу или лекцию, значит, надо довести её до конца. А они: «Хи-хи,  ха-ха». Тогда не мало, работающих на шахте, занималось мелким воровством:  горбылёк подмышку и домой - в сарае что-то отремонтировать. А он все эти тонкости знал, видел и как через забор они прыгали, и про Диконова Василия, но не задерживал. Весельчаки  перебили его раз, второй, он говорит: «Извините, товарищи, я прерываюсь», сходит с трибуны, подходит к ним и говорит: «К вам статью тоже подберём!» И ребята замолчали. Очень находчивый был.
- Призвал к дисциплине.
- Память у него была исключительной. Как-то в ЦЭЭМе  начали выпускать гвозди, а проволоку взяли мягкую, не соответствующую ГОСТу. Они выписали в ЦЭЭМе ящик, стали прибивать вагонку, доски, пол этими гвоздями, а они гнутся. Рабочие приходят: «Дмитрий Григорьевич, гвозди ЦЭЭМовские гнутся, нельзя работать – неудобство!» А он: «Какие могут быть неудобства? Возьми «Историю плотника» - там про все удобства сказано!» Находчивый был, моментально мог ответить.

Он был ответственным на 5/15 по народной дружине - возглавлял штаб ДНД. Сам приходил с проверкой, отмечал в журнале сколько человек пришло, время начала дежурства, его окончание. Допустим, дежурит первый участок. Приходит, а там какой-то горнорабочий не явился. Тогда он разворачивается - и к нему домой: «Мария, где твой?» - «Да он отдыхает». - «А, пьяница, алкоголик! И на работе такой же! Поэтому и спит! Спрятался, на дружину не идёт!» У него память была хорошая. У нас на Дубовке тоже был штаб ДНД, который возглавлял Шалимов Василий Алексеевич. И он поручил Орлову сделать общий доклад: отчитаться и за Дубовку, и за 5/15. Я тогда был депутатом Дубовского Поссовета и его не знал. И вот он выходит: кирзовые сапоги, простая синяя рабочая спецовка. Я в раздевалке стою: «Какой такой слесарь, я не знаю?» А мне говорят: «Ты потише, это - Орлов!»  «Ой, мама родная!», - говорю, - извините, я думал слесарь какой-то». Он так повернул голову - не знаю, слышал ли мои слова или нет - и пошёл.  Одевался этот человек очень просто, носил зелёный х/б плащ. Он и на шахту так ходил. И вот он там отчитывается за дружину пос. Дубовка, где и пропуски и прогулы были: «Дружинники пос. Дубовка за год сделали столько-то выходов дружины». А потом, как доходит до дружины 5/15: «Часовые пос. 5/15 - прогулов  нет!»  и пошёл хвалить. «Часовые пос. 5/15, и дружинники пос. Дубовка».
- А по его работе на 11 шахте?
- Когда 11 шахту закрыли, года через два-три начали строить винзавод, поручив это Делю К. И., заведовавшему на 5/15 стройдвором. Купцов поручает зам. по быту Орлову: «Езжай на 11 шахту, и привези оттуда котёл». Тот приезжает, а там Дель командует, с которым был не в ладах. Орлов заезжает на территорию, а Дель: «Охрана, как вы могли пропустить постороннего?» - «Какой я посторонний!?» - «Так, зачем приехал сюда?» - «Да я приехал котёл брать» - «Котёл списан!» - «Что, успел списать!?» - «Да, успел». - «Это тебе не 41 год!» - он на Карл Ивановича. Не дал Дель котла. Орлов повернулся и уехал. Вот такая схватка у них была.

На родном посёлке

Говорили, что, якобы, как-то в поездке по работе в Тулу его завезли в Петелино (психбольницу).  Шофёр завёз и сдал. За это  два года и отсидел. Такой разговор шёл.
- А как так могло получиться? Под каким предлогом?
- Ну, шофёру подсказали на шахте, мол, дурачок, - надо отвезти. Он и завёз его в Петелино: «Вот, берите дурачка».  Орлов там побыл, приехал и как дал разгону! Суд.  Два года отсидел шофёр.
- Шутки жёсткие. Как же это он смог?
- На легковой машине. На 5-ой шахте у Потапова А. И., начальника шахты, уже был «Москвич». Черных Алексей возил его. Но вообще, я ничего плохого про Орлова сказать не могу. Надо было требовательным быть, не как сейчас. Он и требовал, как военный человек. Купцов его уважал. Он все про всех знал: кто выпивает, сколько,  чуть ли не до граммов – всё знал, но сам был трезвым человеком.
- Политрук, навыки остались.
- Конечно, он мог выступать по 30-40 минут без текста. У него была отличная память.