Итальянское знамя над Донбассом. Часть 2 | 16:29 |
Этот пост является продолжением темы, начатой в статье «Итальянское знамя над Донбассом». Можно было бы, конечно, добавить его комментарием в прежний материал, — я так делаю очень часто, — но у такого приёма подачи новой информации есть несколько существенных минусов. Во-первых, те, кто читал более ранний материал, могут повторно и не зайти, не заметить обновление на уже известной им странице. Во-вторых, сама страница становится более тяжёлой от добавления новых фотографий, видеороликов и т. д. А поскольку новый материал сам по себе достаточно объёмен, то и место ему на персональной странице, несмотря на то, что текстовая часть несёт, в общем-то, информацию уже озвученную в первой статье.
К этой теме я буду возвращаться и в дальнейшем. У меня есть твёрдое убеждение в чрезвычайной необходимости людям знать историю своего родного края. Военное лихолетье 41-42 гг. для нашей местности более детально освещено в итальянских источниках. Наши, за громадьём побед и поражений в Великой Отечественной, не всегда помнят какие-то локальные боестолкновения, пусть даже в них и погибли сотни советских бойцов. В статье «По дорогам войны» я приводил пофамильные списки потерь Красной Армии в окрестностях нашего города. Эти имена просто обязаны быть увековечены, не должно быть безликих обелисков, таких, как у нас в городе. Безликий, бесфамильный — значит ничей. Если бы на памятнике были нанесены фамилии погибших, родственники могли бы приехать, поклониться павшим героям. Так обезличенный казённый мемориал превратился бы во что-то своё, близкое и родное. Пока меня никто не услыхал. Жаль, конечно, но будем двигаться дальше. Каждый должен делать свое дело. Экспедиционный итальянский корпус в России
C.S.I.R. - Corpo di Spedizione Italiano in Russia Страницы истории Битва на Рождество Зима 1941 года наступила необычно рано, поэтому итальянские солдаты испытывали очень серьёзные трудности. Дивизия «Торино» понесла большие потери в битве под Хацапетовкой, в том числе заместителя командующего — генерала Уго Де Каролиса, а большинство батальонов возглавлялось офицерами резерва. В подобных же условиях находились дивизии «Пасубио» и «Челере», которые занимали фронт в 20 километров, имея только 3-й полк Берсальеров и два неполных батальона «Тальяменто». Накануне Рождественской битвы CSIR был развёрнут между Хацапетовкой и Рассыпной: слева — «Пасубио», чуть ниже — «Торино», затем — «Челере». Около десяти километров позади, в районе Алексеево-Орловки, находился немецкий заслон для отражения возможного встречного удара. Внезапными вторжениями и быстрыми атаками враг никогда не переставал оказывать давление на итальянские позиции, полагая, что благодаря привычным условиям и наиболее подходящему обмундированию к сезону, его солдаты находились в положении превосходства по отношению к противнику. Возможно, обманутые успехами некоторых местных контрнаступлений, Советы считали себя способными успешно начать более масштабное наступление. Фактически, воздушная разведка и наземные патрули подтвердили наличие двух советских стрелковых дивизий перед сектором «Челере» (136º и 296º), а утром 20 декабря лётчики указали на две дивизии кавалерии во втором эшелоне (38º и 68º). В районе CSIR советское наступление на Рождество было начато в 06 ч. 00 м. 25-го декабря 1941 года в районе между трассой Дебальцево — Рыково и линией Чернухино — Никишино — Рассыпная — Чистяково, а первый удар был направлен против Ново-Орловки, где располагался батальон CXXIX 63-го легиона «Тальяменто». Однако максимальные усилия противника, по-видимому, были сосредоточены на правом фланге дивизии «Челере» с явным намерением пробиться в направлении реки Крынки, изолируя CSIR от 1-й бронетанковой армии и вынудив его отступить в худшие возможные условия. В зонах действий дивизий «Пасубио» и «Торино» атаки проводились советскими кавалерийскими эскадронами, которые всегда блокировались эффективным вмешательством итальянской артиллерии. Остриё удара было направлено на дивизию «Челере» и гарнизоны «чернорубашечников» «Тальяменто», которые сражались с яростью, часто до их полного уничтожения. На первом этапе необходимых средств было недостаточно, поэтому была оставлена Ново-Орловка, а затем и Крестовка, где находился командный пункт 63-го легиона «Тальяменто», пока враг не остановился перед Мало-Орловкой. Тот же XVIII батальон Берсальеров вместе с артиллеристами 5-й батареи должен был противостоять двум советскими батальонам, которые после того, как исчерпали боеприпасы, пошли в штыковую атаку. Такое же давление оказывалось на XX и XXV батальоны Берсальеров в Стожково и Рассыпной. Солдаты из CSIR с мужеством, упорством и самопожертвованием сражались с противником, гораздо превосходящим их в людях и средствах. Таким образом, для облегчения положение «Челере», в сердце битвы вклинились также подразделения «Пасубио» и «Торино», маневрируя, с целью заставить врага отвлечь свои силы в этом районе, и, тем самым, избежать угрозы разгрома. Во второй половине дня контратака была также предпринята и немецким подразделением I.R. 318, но это не помогло. Затем, с наступлением темноты, все действия были приостановлены. На следующий день новой контратакой был вновь завоёван пос. Ивановский, вследствие чего сохранился сильный плацдарм под Рассыпной. А Петропавловку, поначалу снова занятую, через несколько часов опять пришлось оставить. Решающее моментом в битве стал манёвр, выполненный подразделениями дивизии «Пасубио», которые, оказавшись в секторе Верхнего Булавина, серьёзно угрожали Советам в районе Ольховатки, что вынудило их приостановить все действия в направлении реки Крынка. 27-го декабря стало очевидным, что все советские усилия были исчерпаны, после обеда враг начал отходить, поэтому можно было снова занять ранее утраченные позиции. Среди потерь у Берсальеров — военный капеллан Дон Джованни Маццони, 1886 года рождения, награждённый двумя золотыми медалями еще в Первой мировой войне. Учитывая сложную ситуацию, в которой оказались Советы, немецкое командование решилось на укрепление своих позиций. Утром 28-го декабря дивизия «Торино» начала продвижение двумя колоннами, попав, однако, сразу же под яростный артиллерийский огонь противника. 81-й пехотный полк, поддерживаемый XXVI миномётным батальоном и 1-й группой 52-го артиллерийского полка, остановился из-за воздушного нападения, но затем начал атаку вражеских позиций. Хотя зря. С приходом ночи, сильно поредевшие батальоны были вынуждены отступить к Ново-Орловке. Более благоприятным оказался ход событий на фронте перед «Челерой», где в ходе интенсивных боевых действий батальон «чернорубашечников» занял Ворошилово, а немецкие парашютисты овладели Никишино и с подразделением I.R. 318 — населённый пункт Греко-Тимофеевский. На следующее утро противник достиг лишь некоторого результата в Никишино. (Насколько я знаю, в секторе действовал «Кампфгрупп Штурм», состоящий из I./FJR.2 и II./FJR.2 батальонов IV полка Люфтланде-Штурм, 1./Fallschirm-Panzerjäger-Abteilung.7 и Fallschirm-MG-Bataillon.7). 30-го декабря с помощью усиленной обороной батальонами LXXIX и LXIII «чернорубашечников» каждая из попыток советских войск вернуть Ворошилово была расстроена. Можно сказать, что битва, начавшаяся 25-го декабря, во время которой, несмотря на сложные условия и численное превосходство противника, CSIR удалось выдержать натиск противника и успешно контратаковать его, была завершена. Ворошилово. Январь 1942 года
Несмотря на отсутствие крупных наступательных действий со стороны Советов, в защищаемом итальянцами секторе всё ещё продолжалась напряженная борьба. Одним из мест, оставленных Советами и являющимся постоянным источником безвозвратных потерь для итальянцев, несомненно, было Ворошилово — небольшое село, расположенное на северных склонах водораздела Никишино — Юнный Коммунар. Там находился 63-й легион «Тальяменто», ежедневно подвергавшийся воздушным атакам и постоянному удару советских миномётов и пулемётов, расположенных на господствующих над окрестностями и этим населенным пунктом высотах. Было бы логичнее оставить эту дыру и сконцентрироваться на других точках, в которых бы доминировал опорный пункт 331,7 (курган «Острая могила»), если бы деревня не была предварительно укреплена траншеями и укрытиями. Но XLIX Германский горный корпус приказывал любой ценой держать оборону, поэтому «чернорубашечники», подчиняясь, несли большие потери, своим сопротивлением записывая в историю многие героические страницы. 18-го января 1942 года, когда глобальные боевые действия продолжались в более северном секторе Барвенково, на 8-мильном фронте между Греко-Тимофеевским и Рассыпной Советы начали атаку на 3-ю пехотную дивизию «Челере». Благодаря действиям берсальеров и «чернорубашечников», атака полностью была остановлена стрелковым и артиллерийским огнём. Тем не менее, Советы продолжали свои атаки против итальянских линий обороны до конца января. Финал противостояния, наконец, обозначился, когда под более сильным давлением со стороны вражеских сил 23 января 1942 года XVIII батальон Берсальеров был вынужден отступить к опорному пункту 331,7. 25 января его стойкость была опробована очередной контратакой, но безуспешно. Затем, увидев, что противник уже успел предпринять шаги для укрепления своих позиций, советские подразделения приостановили активные действие, и оборонительная линия надолго оставалась закреплённой на высоте 331,7. Всего на этом узком участке фронта итальянцы потеряли 24 человека убитыми (из них 6 офицеров), 86 ранеными, 42 пропавшими без вести и 180 обмороженными. Несмотря на понесенные Советами большие потери, эпизод Ворошилова оказался почти несущественным в контексте начавшейся 17-ой немецкой армией операции, которая потом будет носить наименование «Изюмской» и продлится с января по май 1942 года. Источник: http://www.unirr.it Итальянцы Донбасса — воспоминания Леона Дегреля (Léon Degrelle), командующего 28-й добровольческой дивизией СС «Валлония»
Иностранные части были очень многочисленны на Советском фронте. На юге находились экспедиционные корпуса Центральной Европы и Балкан, своеобразные в некотором роде части, но раздираемые всяческим соперничеством. Венгры и румыны всегда были готовы выцарапать друг другу глаза из-за какой-нибудь буковой рощи или десяти метров поля люцерны в Пуште. Хорваты, более славяне, чем украинцы, были разделены на мусульман и католиков. В 1941 году на всём Восточном фронте итальянцы составляли самую многочисленную часть иностранцев. Их прибыло шестьдесят тысяч, разделенных на три дивизии и многочисленные отряды военных специалистов. Итальянцев видели повсюду от Днепра до Донбасса: невысокие, чернявые, смешные в своих пилотках-двухуголках или похожие на райских птичек под своими касками, на которых степные вихри развевали внушительные снопы петушиных перьев! Винтовки у них были похожи на игрушки, которыми они владели с большим умением, охотясь и убивая всех кур в округе. Знакомство с ними произошло во время нашей высадки в Днепропетровске. Мы сразу же высоко оценили их дух инициативы и сноровку: они окружили огромную бочку, лежавшую на железнодорожной платформе (это была бочка кьянти), сбоку проделывали едва заметную дырочку, в нее вставляли соломинку; жидкость чудесным образом вытекала наружу. Изобретение имело огромный успех среди наших любителей, подходивших в большом количестве и возвращавшихся потом к этому чудесному фонтану, достойному славы бургундской свадьбы Карла Смелого или Филиппа Доброго. Щедрые итальянцы — это была бочка на две тысячи литров! — с большой любезностью уступали нам место. С этого момента валлонские добровольцы прониклись исключительной любовью к Италии и были рады помощи, оказываемой ею на Восточном фронте. Фронт состоял не из одной сплошной линии, а из опорных, укрепленных точек. У наших постов в Щербиновке на левом и правом флангах не было ничего, кроме снега. Чтобы добраться до итальянцев, чей участок располагался к югу от Сталино, нам требовалось два часа пути по степи. Мы ходили к ним поболтать во время затишья. Очевидно, что не без интереса к их лимонам и кьянти, но нас притягивало также их обаяние. Сложность была в том, что они ненавидели немцев. Те не могли выносить их мародерство, недостойный разврат в разрушенных избах, их залихватскую униформу и выправку, их цветистую латинскую беспечность, полную спеси и горделивости, беззаботность, любезность и радостную, веселую болтовню, так далекие от прусской строгости. С другой стороны, итальянцы испытывали боль в шее и спазм в горле, как только видели какого-нибудь немца, вставшего по стойке смирно и выкрикивающего какие-то команды. Это никак не вязалось с их руками в карманах, раскрашенными плюмажами и повадками гаврошей. Их понятия о национализме тоже не совпадали. Итальянцы любили Муссолини и по всякому поводу орали ему славу как оглашенные, но эти излияния чувств были только сентиментального свойства. Имперские мечты Муссолини их не трогали. Они были гордые, как петухи, но без амбиций. Однажды, когда они настаивали на своем желании мира любой ценой, я им возразил: — Но если вы не будете воевать до конца, вы потеряете свои колонии! — Ба-а! — ответили они мне. — Зачем воевать за колонии? Мы счастливы у себя дома. Нам ничего не нужно. У нас есть солнце. У нас есть фрукты. У нас есть любовь... Это была философия другого свойства. Гораций говорил то же самое, но не так открыто. Они считали также абсолютно ненужным, бесполезным работать сверх меры. Наше понимание, наша концепция труда совершенно не захватывала их. Зачем столько работать? И они опять начинали вяло, обворожительно и певуче приговаривать: солнце, фрукты, любовь... — В конце концов, — удивленно продолжал я, — работа — это радость! Вы не любите работать? Тогда один итальянец с юга с княжеской элегантностью, естественно и великолепно ответил мне: — Но, сударь, работа изнашивает человека. Это изнашивает! Когда немцы слышали подобные ответы, они задыхались от возмущения и были целую неделю на грани апоплексии. К несчастью, так же истощают, изнуряют и караулы день и ночь, а также неблагодарная служба в снегу на морозе. Часто болтуны-часовые покидали свой пост, предпочитая ему тепло какой-нибудь избы, где болтали, шутили, забавлялись и вблизи изучали прелести местных богинь. В конце концов русские узнали об этом. Они готовили серьезный удар. Наши заальпийские друзья дорого заплатили за свое романтическое разгильдяйство. Однажды ночью на южной стороне участка усиленные части казаков вклинились на своих резвых конях через густые снега. На заре они смогли свободно окружить три деревни, занятые итальянцами, но не охраняемые часовыми, озабоченными сном и любовью. Это было полной внезапностью. Советы питали особую ненависть к итальянцам, презирали их ещё больше, чем немцев, на всем Восточном фронте обходясь с ними с большой жестокостью. Одним махом они овладели тремя деревнями. Никто не успел прийти в себя. Полностью раздетыми, пленных подвели к колодцам, где началось истязание. Казаки набирали полные ведра ледяной воды и выливали её на тела своих жертв. Было тридцать, а то и тридцать шесть градусов ниже нуля. В этих трех деревнях несчастные все замерзли заживо. Никто не спасся, даже врачи. Даже полевой священник, оголенный, как римский мрамор, также подвергся ужасной ледяной казни. Через два дня эти три деревни были отбиты. Повсюду на снегу валялись голые тела, скрюченные, сжавшиеся, как будто они сгорели в огне. С того дня итальянские войска в Донбассе были усилены бронетанковыми частями рейха. Вдоль их позиций в густом снегу пыхтели тяжелые немецкие танки, полностью выкрашенные в белый цвет. | |
| Категория: История родных мест | Просмотров: 3124 | Добавил: admin | Рейтинг: 5.0/2 | | |
| Всего комментариев: 6 | |||||||
| |||||||
