Неожиданно пришло понимание, что просто необходимо написать более развёрнутый материал об истории своего родного посёлка.. Увидел недавно Вконтакте группу «КвАрТаЛ 5/15 - Мы БеЗбАшЕнНыЕ....». Квартал – это его нынешнее название. Подумалось – молодые ребята живут, взрослеют. У родителей спрашивать об истории родных мест как-то недосуг (мы тоже не очень-то спрашивали, всё думалось – успеется). Но люди не вечные, и однажды спрашивать просто становится не у кого. Вот и я не буду много писать о годах 50-х, не спросил вовремя у отца с матерью…А сохранение этой истории крайне необходимо. Ведь на нас жизнь не заканчивается и не должно быть пробелов, временных разрывов. История развивается по спирали, обязательно должно придти время возрождения этих мест, ведь не глухая же дальневосточная Сибирь, 200 км всего от столицы. Возможно, со временем вспомнят и про бурый уголь, который бросили в 80-90-х гг., а запасов его еще очень много (были же планы строительства шахт №№4,5,6 "Бибиковских"). Моё повествование не является истиной в последней инстанции и всегда открыто для исправления и дополнения, но я решил, что оно должно материализоваться именно в написанный текст, поскольку, как известно, «что написано пером..». И так, начнём.
По материнской линии мой прадед, живший с большой семьёй на столыписком хуторе в Елецких краях, был раскулачен в Год Великого Перелома, старший его сын был сослан на Соловки, а его с женой и четырьмя детьми отправили в Сталиногорск.
Отец мой родом из Липецкой области, в 1949 году в 14 лет приехал постигать горную науку в Сталиногорском горном техникуме, который благополучно закончил, ушел в армию, после которой стал работать на шахтах треста «Молотовуголь», «Щербаковуголь», преобразованного вскоре в «Узловскуголь».
Посёлок наш тогда уже существовал, шахту №5 начали строить в военном 42 году, в 43 она уже дала первый уголь, полностью в эксплуатацию введена была в 1946 году. Но по настоящему посёлок в том виде, в котором я его застал в своём детстве 60-х годов, расстроился к середине 50-х гг. (на одном из домов по ул. Луговой кирпичом выложено 1956 г), когда работали все окрестные шахты, в том числе и 5-ая, и 15-ая.
С последней то и начнём описание жизни и быта тех, кто на почтовом конверте писал свой адрес так: «пос. шахт 5/15», а когда их спрашивали: «где живёте?», отвечали: «на пятой», хотя эта самая «пятая» закрылась еще в 1959 году.
Пятнадцатая шахта располагалась метрах в 500-х от основного посёлка, хотя непосредственно вокруг неё тоже было много жилых домов, частных и «финского» типа. Они были налеплены прям около террикона шахты. У меня там жил друг и одноклассник Славка Сусов. Шахта была очень ухоженная.

Территория закрытой в 1975 году шахты №15 «Дубовская»

Возле административно-бытового комбината был разбит сад, в народе прозванный «Орловским» по имени Дмитрия Григорьевича Орлова, который когда-то здесь командовал по хозяйственной части. Рядом с садом была городошная площадка – игра в «городки» тогда была очень популярна. На шахте, как и положено, был здравпункт – единственное медицинское учреждение на посёлке. Работал он круглосуточно, в нём располагался неплохой физкабинет, в котором можно было пройти прогревания УВЧ, электрофорез и т.д. Мне когда-то от простуды прописали банки, так я ходил сюда на шахту, и медсестра лепила их мне на спину.

АБК шахты, здесь располагались бани, здравпункт, участковые нарядные

Непосредственно возле шахты был вырыт в глине небольшой водоём, для каких-то шахтных нужд. Это было место нашего купания. По честности сказать, вода была ужасно грязная от глины, но нас, местную детвору это абсолютно не останавливало. Вторым таким купальным местом был расположенный недалеко от шахты пруд козхоза «Знамя Октября», названный в народе Люковским, по имени его основателя, корейца по национальности по фамилии Люк. Этот пруд использовался для полива овощных культур, активно вырашеевымых колхозом, которые мы, школьники, каждую осень помогали этому колхозу убирать. Но на «Люк» ходили реже, больше на «водоём».

«Люковский» пруд

Не очень далеко от шахты располагалась деревня Тарбеевка, которая с деревней Кондрово и составляли этот самый колхоз «Знамя Октября». В обеих деревнях были начальные школы, а с четвёртого класса дети ходили учиться в школу №16 на посёлок (надо сказать, довольно далеко, летом и зимой, пешком). Тарбеевская школа была знаменита тем, что на её территории располагалась братская могила погибших советских воинов. А еще здесь во время недолгой оккупации был зверски замучен 15-летний Коля Елистратов только зато, что на нём немцы увидели красноармейский шлем времён гражданской войны. Ему отрезали уши, вывернули руки, а потом расстреляли...
Шахта для всех жителей была родной, сюда ходили мыться в баню, здесь для шахтёров были краны с газированной водой и горячим кофе, набрать эти напитки, конечно, мог любой. Не приходило в голову ставить для этого охрану. Вокруг шахты вообще не было никакого забора, разве что на лесном складе, на котором хранили и пилили крепёжный лес. Из директоров я помню только фамилию Купцов, родители хорошо отзывались о нём, но в моей детской памяти остался ему памятник на старом Узловском кладбище. Это было то время, когда в качестве памятника ставили пирамидку, сваренную из железа и гробничку из СКР-овского рештака. У него же был высокий памятник из черного гранита с диковинкой для того времени – высеченным портретом на камне. Тогда я начал понимать, что в стране развитого социализма понятие «равенство» работает не всегда. Слева от дороги, ведущей на шахту, располагались дачные участки с домиками, прозванные гораздо позже в годы «Рабыни Изауры» - «фазендами».

Дорога от посёлка на шахту №15

Под эти «дачи» было выделено большое поле, практически у каждого жителя посёлка был свой участок. Таких садовых коллективов в окрестностях было два – другой недалеко от 11 шахты (винзавода). И у моей семьи была такая «дача» с деревянным домиком, который построил отец (потом, перед отъездом на Сахалин, мы её продали). В 70-х годах шахта стала вырабатываться, началось погашение подземных горных выработок, в лексикон жителей посёлка вошло новое слово – «подвалка». Шахте ведь была не очень глубокая, и погашение (обвал) ненужных подземных коммуникаций сразу отражалось на рельефе местности. Под жилыми домами выработок не было, а вот садовые домики очень от этого страдали, а бывало, что и заваливались,
Идя после смены домой, шахтёры практически натыкались на столовую, стоящую на окраине посёлка. Было время, что она работала как хорошая рабочая столовая, было время, что её закрывали, потом открывали в качестве пивбара.

Поселковая столовая

Пиво, кстати, сюда привозили в деревянных бочках, народ его не успевал выпивать, оно подкисало, но у буфетчицы был свой рецепт – пачка питьевой соды на бочку, и вражеская кислота по всем законам химии преобразовывалась в дружеский углекислый газ, слегка газировавший этот ценный напиток.
Дорога на шахту плавно перетекала в улицу Луговую – одну из главных улиц этого поселения. Она состояла из двухэтажных шлакоблочных домов. Дома прежде были общежитиями, и это очень отражалось в их устройстве. Так 1-й, 3-й, 6-й дом имели чисто общежитскую планировку, с длинным коридором вдоль всего дома и маленькими комнатами. На посёлке не было природного газа, очень многие пользовались керосинками и керогазами, которые и стояли в этом общем коридоре, насквозь пропитавшемся керосиновым духом. В коридоре и есть готовили. Другой отличительной чертой этих жилищ было отсутствие воды и канализации, т.е. возле каждого дома был построен уличный туалет, говоря языкам Папанова в «Бриллиантовой руке», типа «сортир». Для водоснабжения на улице находились две колонки, куда по воду все и ходили. Со временем народ стал самостоятельно проводить к себе в квартиры воду, появился баллонный газ «пропан-бутан», в 70-х годах люди стали делать себе и сливные ямы, не для туалета, а просто для воды, в туалет всё равно ходили на улицу (летом и зимой, или на помойное ведро, если приспичило, а потом выносилось это ведро на помойку).

Родной двор. Этим тополям почти по 60 лет

А когда-то их было и не видно...

Для газовых баллонов под окнами на улице устанавливались металлические ящики, в которых эти баллоны и стояли. По началу их нещадно воровали.
Сливные ямы делались полуподпольно, мы свою начали делать вечером, рыли, обкладывали кирпичом ночью, чтоб к утру не было видно никаких следов. Домоуправление про это конечно знало, но закрывали глаза. Это самое домоуправление, или ЖЭК было единственной государственной властью на посёлке, но, тем не менее, дома стояли побеленные-покрашенные, все работы по благоустройству вполне качественно выполнялись. В этом процессе так же участвовал персонал единственной на весь посёлок угольной котельной, которая и была базой по обустройству местного быта. Как Париж знаменит своей Эйфелевой башней, так пейзаж пос.5/15 был немыслим без кирпичной трубы этой котельной.

Поселковая котельная. Остатки 30-ти метровой кирпичной трубы

Когда-то в неё угодила молния, после чего трубу решили укрепить кольцами. Для этого выставили строительные леса от основания до самого верха. Для нас – детей, это стало лишним местом для довольно экстремальных игр, мы лазили по этим лесам и играли в «салочки». Впрочем, некоторые ребята залазили на трубу и без лесов, просто по п-образным скобам, торчавшим из трубы. Я лично залазил только до половины, эта скоба шевельнулась у меня под ногой, и дальше я уже не полез, а Вовка Новосёлов и Серёга Лебедев залазили на самый верх и ходили там по ободу козырька.
В третьем доме по Луговой была парикмахерская. Стрижка «под чубчик» - 15 копеек, «под бокс» или «полубокс» - 20 копеек, «под канадку» - 40 копеек.

Здесь за этим входом раньше находилась парикмахерская

В Первом доме была очень хорошая библиотека. Книжный фонд был очень большой и разнообразный, были книги дореволюционного издания – «История государства Российского» С.М.Соловьёва, полное собрание Л.Н.Толстого, сочинения М.Ю.Лермонтова и др. Моя семья очень дружила с библиотекарем – т. Зиной Юрчиковой, отец помогал оформлять стенды библиотеки, мы даже в неё сдавали некоторые книги, например собрание сочинений Герберта Уэллса было наше. Это считалось нормальным – прочитал, чего дома хранить, сдал в библиотеку. Но и обратный ход был – так у нас в семье появились некоторые книги, списанные из фондов, в том числе энциклопедический справочник «Горное дело» и три тома энциклопедии Ганса Кремера «Вселенная и человечество»

По центру здания было два входа: один - в библиотеку, другой - в народную дружину

Дверь в дверь с библиотекой находился опорный пункт правопорядка, или штаб добровольной народной дружины. Заведовал им уже упомянутый мной Дмитрий Григорьевич Орлов, ходивший в чёрном кителе и кирзовых сапогах. Родители говорили, что он когда-то был начальником женской зоны, поэтому дисциплину блюдил, его боялись все, и взрослые, и дети. Никакой милиции у нас не было, только дружинники – шахтёры, или рабочие клавиатурной фабрики. К дежурству привлекались и старшеклассники шк.№16, я, например, неоднократно дежурил, ходили классом с красными повязками по улицам. Это было всё довольно формально, поскольку если этот самый правопорядок нарушался, то никакие дружинники помочь не могли. А нарушения эти были в виде массовых драк улица на улицу, или более глобальных – посёлок на посёлок, когда приезжала толпа с Дубовки или Партизанки и начиналось массовое месилово со штакетником от заборов. Дрались в основном пацаны, но под раздачу могли попасть и мужики.
Во дворе каждого дома была врыта довольно высокая труба с колесом от шахтной вагонетки наверху. К этому колесу привязывались канатные петли, в которые надо было влезть одной ногой. Это развлечение типа карусели называлось «гигантские шаги»
Зимой во дворах заливали катки-хоккейные площадки. Иногда это делали, нанося волу вёдрами из колонки, иногда машина с бочкой приезжала и заливала эти площадки механизированно.

Здесь заливался каток под хоккейную площадку

Правда здесь был один нюанс – эти машины часто использовали как вакуум для откачки всякого непотребства, и хотя бочку-цистерну потом и промывали, но залитый каток всё ж имел слабый, но довольно узнаваемый запах.
В шестом доме по Луговой на первом этаже располагался филиал школы №16. В некоторые года детей было так много, что учились в две смены, и места в самой школе не хватало.

Первый этаж занимал филиал шк.№16. Раньше был вход по центру здания

Младшие классы переселяли в филиал. Потом филиал прекратил своё существование, а в этих помещениях сделали подростковый клуб «Альбатрос», здесь была музыка (пластинки), настольные игры, фотокружок.

С торца здания – вход в детский клуб «Альбатрос»

Сейчас здесь тоже молодёжный клуб

От игровой часто заказывали автобус, и дети ездили на экскурсии в Тулу, на Куликово поле, Калугу и т.д. Руководила этим хозяйством Марья Ивановна Буренкова, которую все дети очень любили. Сама школа была построена в 50-х по типовому для того времени и для шахтных посёлков проекту. Когда я жил на Сахалине в г.Шахтёрск, то учился в точно такой же школе.

Средняя школа №16

 И здесь, где я живу, в Донбассе, много похожих школ. Если само здание школы строилось в 50-х, то спортзал к ней пристроили позднее, уже в 60-х годах. В 60-70-х детей на посёлке было очень много. Когда я пошёл в первый класс, их было три – «а». «б» и «в». К десятому классу остались только «а» и «б».  Сейчас, когда стоит вопрос о закрытии школы, в это трудно поверить.
Одно время в школе был свой зубоврачебный кабинет, как положено, с креслом и бормашиной. Зубным врачом был лысенький дедок со слуховым аппаратом. Его так и звали на посёлке «глухой». Для сегодняшнего поколения подчеркну, что любое лечение было, разумеется, бесплатным. Потом зубника не стало, но медсестра в школе обязательно была.

Вид на школу со школьного двора. Левое крыло здания – спортивный зал

В пору моей учебы директором школы был Павленко Владимир Петрович – бывший фронтовик, разведчик. Рассказывал нам, как однажды на фронте они с товарищами выкрали у немцев сейф с документами, но не смогли его открыть, и им пришлось много километров нести эту тяжеленную железяку на себе через линию фронта.
Школьный двор был типичным для того времени, с большим яблоневым садом, спортивной площадкой и небольшим участком для учебного огорода. Для «трудов» во дворе располагалась механическая мастерская с дерево и металлообрабатывающими станками, и автомобильный гараж.

Школьная мастерская. Слева от неё остатки сарая-гаража, справа была ученическая делянка-огород

В 60-х годах в школе была свой небольшой грузовичок, и старшеклассники обучались автоделу. Непосредственно к школьному двору прилегала территория детского сада, через который прошло всё моё поколение. В нем была и ночная группа, и существовал режим «на круглые сутки» - это когда ребёнка отводили в понедельник и забирали в пятницу.

Поселковый детский сад

Многие родители работали по сменам, бабушек-дедушек рядом не было, вот и заботилось о детях государство, и это считалось нормальным. Мне детский сад в моём детстве запомнился тем, что для лепки нам давали не пластилин, а специальную незасыхающую глину, которая хранилась в большой бочке.
Перед школой и раньше, и теперь располагался продуктовый магазин, тоже построенный по типовому проекту в 50-х годах.

Продуктовый магазин. Правая часть пристроена в 60-х гг

Хлебный отдел пристроили позднее, в 60-х. Раньше возле магазина стояла палатка, в которой продавали мороженое: «молочное» по 9 копеек, «сливочное» по 13 копеек, «пломбир» по 19 копеек. Было еще «фруктовое» по 6 копеек в бумажном стаканчике с палочкой. Пока не поставили палатку, мороженное продавали прямо на улице из большого деревянного ящика. Оно было засыпано сухим льдом-углекислотой. Этот лёд мы выпрашивали у продавщицы, кидали в воду и получалась газировка.
Из детских впечатлений в памяти осталось еще такое событие, как приезд «тряпичника» на конной повозке. Он ездил по улицам, собирал у жителей ненужное тряпьё. Этот «мотлох» обычно ему сносили дети. За него он давал какие-то игрушки, которые не продавались в магазине. Что-то изготовленное кустарями – свистульки, какие-то шарики, фонарики…
Был у нас на посёлке и свой юродивый – Витя Немой. Ненормальный парень, он не разговаривал, только мычал. Но парень он был добрый и к нему все относились по-доброму.
Кроме 15-ой шахты, которая после закрытия в конце 70-х годов, была переоборудована под механизированную автоколонну, основным производственным предприятием была клавиатурная фабрика, открытая в 1960 году после погашения шахты №5.

АБК клавиатурной фабрики. Водонапорная башня

Фабрика делала клавиатуру для пианино, позднее еще и для электроорганов, гитарные грифы и деревянные вешалки-плечики. Фирменным строением для фабрики была сохранившаяся до этих дней, высокая кирпичная водонапорная башня. Подобные башни стоят, как правило, на старых ж/д вонзалах. Использовались они в паровозную эпоху для заливки водой топочных котлов. Еще фабричный пейзаж украшал трёхногий портовой кран, стоящий на лесном складе. Мы, будучи старшеклассниками, часто ходили на фабрику в учебное время помогать на какие-то подсобные работы. Я после 8 класса даже официально устраивался на работу на летних каникулах на лесной склад, где работал по разгрузке вагонов с лесом и складированию этого леса под специальные навесы. На свою первую зарплату был куплен фотоаппарат «Вилия», сохранившийся у меня до сих пор. На фабрике работала столовая, одно время за автобусной остановкой было окно-прилавок, через которое жителям посёлка продавались всякие полуфабрикаты.
Перед фабрикой был разбит сквер «Басни Крылова», который украшали две скульптурные композиции – «Лиса и Журавль» и «Волк и Ягнёнок» и несколько скульптурных вазонов, в которые высаживались цветы – «Анютины глазки».

Лиса и Журавль

Волк и Ягнёнок

Тот же волк полвека назад

За фабрикой был район, называемый в народе «нахаловкой». Видимо строились там когда-то самостроем, без особых разрешений. У поселковых была туда протоптана дорога до бабы Наташи, которая торговала семечками на дому – 10 копеек маленький стаканчик, 20 копеек – большой, 25 копеек – белые тыквенные семечки. Торговля была нелегальной, но власти закрывали на это глаза (да и власти у нас не было, как я уже писал). Уже в пору студенчества был один грех – похитили мы с моими товарищами Сергеем и Алексеем в тех краях курицу, прям средь бела дня, которую потом зажарили (недожарили) на костре, на природе за ж/д путями, идущими на 15 шахту, всё это запивалось недобродившим яблочным вином…Короче курица впрок не пошла.

За клавиатурной фабрикой. Виден террикон шахты №5

Там же жило и много цыган. Они в моё время даже учились в школе класса до четвёртого, потом исчезали. У меня в классе была цыганка – Тамара Цыбульская, на всех школьных конкурсах самодеятельности обязательно пела и плясала. Однажды у нас проводили анкету – кто кем хочет стать, когда вырастет. В основном все хотели стать космонавтами, врачами и милиционерами. Только двое написали, что хотят стать артистами – это я и Тамара Цыбульская. Но артистами мы не стали, её в 14 лет выдали замуж, а я ушел работать в подземелье.
По направлению к шахте 5 «бис» на краю посёлка был когда-то парк. По рассказам, в 50-е года там были даже две танцплощадки.

Когда-то здесь был парк

В моё детство он уже был неухожен, изредка туда водили детвору, ходившую в «группу продленного дня»
На улице Центральной находился промтоварный магазин, от которого сейчас остались одни развалины. Там продавалось всё непродуктовое, от бытовой химии до электротоваров и бытовой техники.

Развалины промтоварного магазина

Заканчивался наш посёлок ж/д переездом и автобусной остановкой 150 маршрута «Узловая-Дубовка». Тут тоже был небольшой скверик, памятный мне тем, что когда-то, отыграв на «весеннем» или «осеннем» балу, мы подрались тут с местной шпаной, и на моём друге, Сашке Окорокове, порвали плащ, который моя мать ему незаметно зашила, но он переживал, что безвозвратно потерялись фирменные пуговицы....
Здесь поселение наше плавно перетекало в посёлок шахты №11, ставшей в начале 60-х годов винзаводом. Сейчас остановка осталась, ж/д переезда уже нет, пути давно демонтировали. Очень хочется, чтоб не была демонтирована память… Для этого и пишу эти строки.

Нравится